О длине змеи можно было только гадать, потому что ни головы, ни хвоста ее никто не видел — они пропадали в темных, неосвещенных слоях воды. Отчетливо виднелись лишь не то гребни, не то шипы на спине да бахрома на более светлом, розовато-блеклом брюхе. А само тело казалось буровато-зеленым, но иногда на нем вспыхивали и гасли недобрые алые или багровые огоньки. Впрочем, это могли отсвечивать всякие морские паразиты, путешествующие на огромном теле морского чудовища.
В тот момент, когда ребята гадали, во сколько раз — семь или в десять — тело змеи толще самого толстого дуба, до сих пор медлительное чудище неуловимо и стремительно дернулось всем телом и исчезло, чтобы через секунду навалиться на машину. Она дрогнула и подалась в сторону. Змея обвила ее кольцом и стала давить, как давила анаконда свою жертву. И тут впервые за все время необыкновенных происшествий ребята и Ану услышали, как их великолепная, ничего не боящаяся, летающая, бегающая и плавающая машина жалобно «запищала». А ведь гигантское тело морской змеи, закрыв собой все боковые стекла и нависшее еще и по бокам, кажется, и не напрягалось как следует. Что же произойдет, если змея нажмет изо всех сил?…
В одно мгновение мелькнула у Юрия мысль: настал тот самый случай, когда они обязаны обороняться от злой и нерассуждающей силы.
— Плазменная защита! — заорал Юрий и бросился к тумблеру со снопиками молний.
И его никто не задержал, потому что каждый понимал — их жизнь решают, быть может, доли секунды.
Юрий щелкнул тумблером, и машину залил зеленовато-багровый, зловещий свет плазмы. Вокруг заклокотало и забурлило, как в перегретом котле. Огромное тело змеи распалось, а машина, подхваченная могучим, как взрыв, потоком мгновенно выделившегося и все время выделяющегося перегретого пара, как пробка, помчалась вверх и взлетела высоко над водой.
Юрий не растерялся. Он выключил плазменную защиту и нажал на те кнопки, которые переводили машину из состояния вездеплава в состояние везделета.
Машина послушно рванулась из океанской пучины и понеслась ввысь, подальше от воды, по которой подводный взрыв гнал волну — новое, вызванное ребятами цунами.
Спустя некоторое время газеты и журналы многих стран мира сообщили о сильном извержении подводного вулкана в ранее спокойном центральном районе Тихого океана. Позднее ученые спорили об этом явлении и даже утверждали, что рождается очаг вулканической деятельности с высокой радиоактивностью.
Но все это произошло значительно позднее, а в тот момент, когда машина наконец вырвалась из водяного столба и помчалась на запад, никто из ее пассажиров не успел как следует ни о чем подумать. И только через несколько километров, когда Ану осторожно перевел машину в горизонтальный полет над волнами, в машине раздался странный звук:
«А-а-о-оу-уууа».
Ребята оглянулись назад и увидели широко раскрытую пасть крокодила. Окончив свою невеселую песню, он звонко клацнул зубами. Ребята переглянулись, а крокодил, повозившись, опять задрал морду, широко открыл пасть и пропел:
«А-а-о-оу-уууа».
Потом помотал башкой и клацнул пастью.
— Он зевает! — удивленно и в то же время радостно, словно именно в крокодиле он нашел своего сообщника, сказал Вася.
— Не может быть, — не совсем уверенно возразил Юра, — крокодилы не зевают… — и вдруг ощутил непреодолимое желание зевнуть. Еще мгновение, может быть секунду, он сдерживался, но потом не выдержал и зевнул. Зевнул сладко, безудержно, почти с ужасом ощущая, что зевать, а тем более спать ему не хочется, но ничего с собой он поделать не мог.
Ану покосился на него и встревоженно спросил:
— Что с тобой? Не можешь сдержаться?
И вдруг неожиданно для себя зевнул сам безудержно и болезненно. Вася растерянно и в то же время с улыбкой смотрел на них, пока не вспомнил, что он перестал зевать только после того, как Юра напугал его. А чем пугать их, которые уже всё пережили?
Вася посмотрел в ветровое стекло, потом округлил глаза и закричал:
— Цунами!
Ану и Юра повернулись к стеклу, всматриваясь в окружающее, потом оглянулись на хитро улыбающееся лицо Васи и расхохотались.
— Надо же! — сказал Юрий. — И спать не хочется, а зеваешь… Почему это?
Ану поморщился.
— Ладно, ребята, поспите-ка вы лучше, а я посижу у пульта, подумаю, разберусь в схемах.
И удивительно: когда каждому стало ясно, что можно спать, ребята поняли, что больше всего они хотят именно спать. Даже есть не хотелось. И впервые за все время знакомства они почувствовали настоящую симпатию к Ану — он заменял их, он давал им отдых.
Они устроились на сиденьях и быстро уснули.
Ану достал схемы и стал их рассматривать, сверяясь с тем, что было на пульте.
Когда ребята проснулись, они увидели белесое небо, свинцовую, отливающую зеленью воду и редкие льдины на ней. Юрий потянулся и мечтательно сказал:
— Поесть бы сейчас.
— Ну что ж, — улыбнулся Ану и стал доставать из-под сиденья свертки, — используем наши запасы.
Они ели холодное мясо дикой свиньи, заедали тропическими фруктами и вспоминали пережитое.
— Слушайте! — испуганно воскликнул Вася. — А вдруг нас опять засекут локаторы? Ведь будут неприятности.
— Н-ну знаешь, это все-таки свои. Достанется, конечно, но…